В августе 2014 года члены общественной наблюдательной комиссии Свердловской области Ольга Дианова, Лариса Захарова и Светлана Малюгина проводили голодовку напротив регионального управления ФСИН России в знак протеста против их недопуска в исправительную колонию в городе Ивделе и жестокого обращения с осуждёнными. На седьмой день голодовки сотрудники полиции составили протоколы о нарушении порядка проведения публичного мероприятия и прервали акцию. Позднее Ольга Дианова была оштрафована судом на 10.000 рублей.
По делам Dianova v. Russia (жалоба № 21286/15) и Zakharova v. Russia (жалоба № 26805/15) юристы Института вступили в качестве третьей стороны и представили ЕСПЧ заключение amicus curiae. Эксперты акцентировали внимание на невозможности чётко отграничить публичные мероприятия от иных форм выражения мнения и непредсказуемом применении терминов Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» (далее – Закон о публичных мероприятиях) в делах об административных правонарушениях.
По результатам рассмотрения жалобы Ольги Диановой Суд с учётом доводов Института признал, что Российская Федерация нарушила статью 11 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Констатировав, что голодовка заявительницы является мирным собранием в смысле статьи 11, Суд отметил, что она также должна рассматриваться в свете статьи 10, поскольку целью её проведения было выражение её личного мнения и протеста против пыток в колонии. Затем ЕСПЧ оценил вмешательство властей в ход мероприятия на предмет соблюдения принципа пропорциональности, вытекающего из пункта 2 статьи 11 Европейской конвенции.
Во-первых, Суд с опорой на обобщённую в заключении Института судебную практику усомнился в правовой определённости Закона о публичных мероприятиях, позволяющего понимать их в очень широком смысле и, следовательно, прекращать их в случае отсутствия предварительного уведомления. Заявительница считала голодовку не подпадающей под признаки публичного мероприятия и не могла однозначно предвидеть, что суды и полиция применят закон иным образом.
Во-вторых, ЕСПЧ отметил, что запрет проводить публичные мероприятия в ночное время, установленный статьёй 9 Закона о публичных мероприятиях, в принципе исключает возможность законного проведения голодовки сколь-нибудь значимой продолжительности в общественном месте.
В-третьих, Суд напомнил, что соблюдение порядка проведения публичных демонстраций, в том числе подача уведомления, не является самоцелью. Активистки расположились на достаточно широкой дорожке и не мешали проходу других граждан, а доказательстватого, что здоровье Ольги Диановой находилось под угрозой, не были представлены. Нарушения установленного законом порядка, как отметил ЕСПЧ, носили незначительный характер и не сделали акцию насильственной.
В-четвёртых, национальные суды не учли общественного интереса в действиях заявительницы, которая пыталась привлечь внимание к применению пыток в российских пенитенциарных учреждениях. Европейский Суд подчеркнул, что публичные интересы при реализации свободы выражения мнения пользуются привилегированной защитой в соответствии с Европейской конвенцией.
ЕСПЧ присудил Ольге Диановой 9690 евро в качестве компенсации штрафа, судебных расходов и нематериального вреда, причинённого нарушением её права на свободу мирных собраний.
По делам Dianova v. Russia (жалоба № 21286/15) и Zakharova v. Russia (жалоба № 26805/15) юристы Института вступили в качестве третьей стороны и представили ЕСПЧ заключение amicus curiae. Эксперты акцентировали внимание на невозможности чётко отграничить публичные мероприятия от иных форм выражения мнения и непредсказуемом применении терминов Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» (далее – Закон о публичных мероприятиях) в делах об административных правонарушениях.
По результатам рассмотрения жалобы Ольги Диановой Суд с учётом доводов Института признал, что Российская Федерация нарушила статью 11 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Констатировав, что голодовка заявительницы является мирным собранием в смысле статьи 11, Суд отметил, что она также должна рассматриваться в свете статьи 10, поскольку целью её проведения было выражение её личного мнения и протеста против пыток в колонии. Затем ЕСПЧ оценил вмешательство властей в ход мероприятия на предмет соблюдения принципа пропорциональности, вытекающего из пункта 2 статьи 11 Европейской конвенции.
Во-первых, Суд с опорой на обобщённую в заключении Института судебную практику усомнился в правовой определённости Закона о публичных мероприятиях, позволяющего понимать их в очень широком смысле и, следовательно, прекращать их в случае отсутствия предварительного уведомления. Заявительница считала голодовку не подпадающей под признаки публичного мероприятия и не могла однозначно предвидеть, что суды и полиция применят закон иным образом.
Во-вторых, ЕСПЧ отметил, что запрет проводить публичные мероприятия в ночное время, установленный статьёй 9 Закона о публичных мероприятиях, в принципе исключает возможность законного проведения голодовки сколь-нибудь значимой продолжительности в общественном месте.
В-третьих, Суд напомнил, что соблюдение порядка проведения публичных демонстраций, в том числе подача уведомления, не является самоцелью. Активистки расположились на достаточно широкой дорожке и не мешали проходу других граждан, а доказательстватого, что здоровье Ольги Диановой находилось под угрозой, не были представлены. Нарушения установленного законом порядка, как отметил ЕСПЧ, носили незначительный характер и не сделали акцию насильственной.
В-четвёртых, национальные суды не учли общественного интереса в действиях заявительницы, которая пыталась привлечь внимание к применению пыток в российских пенитенциарных учреждениях. Европейский Суд подчеркнул, что публичные интересы при реализации свободы выражения мнения пользуются привилегированной защитой в соответствии с Европейской конвенцией.
ЕСПЧ присудил Ольге Диановой 9690 евро в качестве компенсации штрафа, судебных расходов и нематериального вреда, причинённого нарушением её права на свободу мирных собраний.
