28 июня 2022 года Конституционный Суд отказал Льву Шлосбергу* и Николаю Кузьмину в удовлетворении их конституционных жалоб на ряд положений избирательных законов, запрещающим лицам, которые, по мнению суда, «причастны» к деятельности экстремистских или террористических организаций, участвовать в выборах.
Обоих заявителей лишили пассивного избирательного права из-за участия в протестных акциях задолго до введения законодательного запрета. Политики указывали, что новые поправки не отвечают принципу правовой определённости, ограничивают свободу слова и носят характер обратной силы. Полная информация об их деле – здесь.
Юрист Института Иван Брикульский, составлявший жалобы Шлосберга и Кузьмина, отвечает на основные вопросы, которые возникают после вынесения определений, а также объясняет, какие у этого решения будут последствия.
Что означает категория «причастности к экстремистской деятельности» в избирательном законе?
По закону «причастность» – это:
- непосредственная реализация целей и (или) форм деятельности, которые стали причиной признания организации экстремистской;
- выражение поддержки высказываниями, в том числе в сети Интернет;
- иные действия, например, предоставление денежных средств, имущественной, организационно-методический, даже консультативной или иной помощи.
Чтобы стать «причастным» потенциальному кандидату необходимо иметь на руках два вступивших в силу судебных решения: о признании организации экстремистской и об установлении «причастности» конкретного лица к её работе.
Однако на практике «причастными» признавались даже те кандидаты, в отношении которых какое-либо судебное решение о «причастности» отсутствует. Так, по мнению российского суда, Лев Шлосберг является причастным к «экстремистской организации», поскольку принимал участие в несогласованном шествии в Пскове 23 января 2021 года. В аналогичной ситуации оказался и второй заявитель – Николай Кузьмин. Такая «причастность» стала основанием лишения их права избираться на выборах депутатов Государственной Думы и Псковского областного Совета депутатов соответственно.
Иными словами, суды посчитали, что судебного решения о привлечении их к административной ответственности достаточно, чтобы посчитать их «причастными», а значит и лишить пассивного избирательного права. При этом особых требований к судебной процедуре по установлению «причастности» закон не устанавливал, и суды сочли, это можно делать в рамках любого производства.
Что не так с категорией «причастности»?
Норма позволяет лишать кандидатов права избираться за те действия, которые он совершил за несколько лет до признания организации экстремистской и до введения самой нормы в избирательное законодательство. В этом, кстати, и заключалась главная особенность дел Льва Шлосберга: во-первых, какое-либо решение о «причастности» в его отношении отсутствовало, а во-вторых, он никоим образом не был связан с организациями, которые суд признал экстремистскими. Вся «причастность» ограничивается лишь участием в несогласованном шествии и условной поддержкой этого шествия в соцсетях.
По своему содержанию, конструкция «причастности» является «резиновой», носит неопределённый, пробельный и непредсказуемый характер. В результате на граждан накладываются несоразмерные ограничения, в том числе дискриминационного характера. И они не имеют под собой разумного обоснования. Вместе с правовой неопределённостью и несоразмерностью, «причастность» затрагивает и другие конституционные права, например, свободу слова и право на распространение информации.
В нашей жалобе мы подробно «разложили» конструкцию «причастности» через тест на пропорциональность, исследовали каждый его элемент и продемонстрировали, что такие ограничения не преследуют законную цель, не являются необходимыми и адекватными и очевидно нарушают баланс интересов. Именно на это и был сделан основной упор.
Какое решение вынес Конституционный Суд?
Два отказных определения – ссылки на них здесь и здесь.
По мнению Суда, ни о каких нарушениях конституционных прав заявителей речи идти не может. Чем он это мотивировал?
1) Суд обращает внимание на особую публичную природу экстремистской деятельности, для которой введение различного рода ограничений вполне обоснованно и допустимо. Регулирование процедуры участия в выборах, установление дополнительных требований к лицам, занимающим публичные должности, а также введение соразмерных ограничений – полное и широкое усмотрение законодателя. Конституционный Суд назвал это «конституционно-правовым дисквалифицирующим препятствием», которое сопряжено с «повышенными репутационными требованиями к носителям публичной (политической) власти». При этом Суд сравнил лиц, попавших под такие ограничения, с теми, кто совершил тяжкое или особо тяжкое преступления.
2) Суд сказал, что запрет на применение обратной силы закона также не нарушает права заявителей. Обосновал это тем, что законодатель имеет полное право распространять новые ограничения на действия и последствия таких действий до введения норм в действие, придав закону обратную силу. Примечательно, что Конституционный Суд забыл собственную установку о том, что обратная сила является скорее исключением из правил и должна применяться только и только пропорционально вводим ограничениям.
3) Ограничения, наложенные правоприменителями на Шлосберга и Кузьмина, являются соразмерными, так как носят дифференцированный характер. Это проявляется в том, что они ограничены по времени и касаются «причастных» в зависимости от степени участия. То есть абсолютный запрет отсутствует, а ограничения не являются бессрочными. Конституционный Суд считает, что этого достаточно для признания ограничения соразмерными.
4) Никакой неопределённости в формулировках «причастности» или положениях законодательства о противодействии экстремистской деятельности нет. По мнению Суда, ничто не ограничивает законодателя в использовании оценочных или общепринятых понятий без какого-либо дополнительного уточнения. То есть никакой неясности или двусмысленности нет.
5) Наконец, Суд решил воздержаться от оценки обстоятельств, которые привели к нарушению конституционных прав Льва Шлосберга и Николая Кузьмина, указав на то, что это не входит в полномочия Конституционного Суда. Иными словами, Суд не волнует, что и Лев Шлосберг, и Николай Кузьмин оказались «причастными» лишь по стечению обстоятельств и никак не были связаны с какими-либо экстремистскими или террористическими организациями.
Конституционный Суд не убедили ни аргументы о несоразмерности ограничений, ни о «резиновой» норме, ни об обратной силе, ни даже подтверждение систематического и противоречивого правоприменения по аналогичным делам. Фактически, Суд приравнял ограничения пассивного избирательного права по основанию «причастности» к другим, по его мнению, аналогичным ограничениям, – опасным и особо опасным преступника.
Почему на это важно обратить внимание? Потому что Конституционный Суд не просто провёл аналогию, а прямым текстом поставил знак равенства между рисками и угрозами, которые несут выборам люди с судимостью, с теми, что несут лица, которые лишь опосредовано или случайно каким-либо образом соприкоснулись с признанными экстремистскими организациями.
Что означают эти определения для будущего избирательных споров?
Мы знали, с каким делом идём в Конституционный Суд, и не питали больших иллюзий относительно исхода. Но мы надеялись, что Конституционный Суд если не отменит норму о «причастности», то хотя бы скорректирует порочную практику, по которой «причастность» может быть установлена практически любым судебным решением.
Конечно, вынесенные определения не препятствует другим кандидатам, которые оказались в положении Шлосберга и Кузьмина, обратиться в Конституционный Суд, однако с уверенностью можно сказать одно: для коррекции или отмены «причастности» двери уже закрыты.
По сути, Конституционный Суд «зацементировал» конструкцию «причастности» через своё решение, оправдав введённые законодателем ограничения. Все последующие обращения кандидатов ждёт та же участь. Признание «причастности» соответствующей Конституции лишает каких-либо значимых электоральных перспектив целый ряд кандидатов во время текущих избирательных кампаний, которые по ряду причин всё ещё могут принимать в них участие.
Иными словами, зона риска для любого кандидата, в том числе выдвинутого от парламентской партии, значительно расширяется. Иммунитета больше нет.
*признан Минюстом иноагентом
Фото: сайт Льва Шлосберга
