To main content
 
18+
Материалы сайта предназначены для совершеннолетних
Мне есть 18
Мне нет 18
Сожалеем, но вам нельзя посещать наш сайт
Настоящий материал (информация) произведён, распространён или направлен иностранным агентом Автономная некоммерческая организация «Институт права и публичной политики» либо касается деятельности иностранного агента Автономная некоммерческая организация «Институт права и публичной политики»
Дело о реабилитации: право вернуться домой

Обратившиеся в КС РФ – Евгения Шашева, Елизавета Михайлова и Алиса Мейсснер – родились в местах, куда были высланы их родители в годы сталинского террора. До ареста их семьи проживали в Москве.

Объявленные «врагами народа» и их дети не смогли вернуться в родной город ни после отбытия наказаний, ни после реабилитации, ни после принятия Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий». О своей борьбе за реабилитацию и возвращение домой заявительница Евгения Шашева говорит: «Я боюсь, но я упорная».

10 декабря 2019 года КС РФ удовлетворил жалобы, поданные Институтом в интересах Шашевой Е., Михайловой Е. и Мейсснер А. в Постановлении N 39-П .

В разделе «Проект ФЗ» доступны документы, связанные с проектом федерального закона О внесении изменения в Закон Российской Федерации от 18 октября 1991 года No1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий», подготовленные Институтом и представителем заявительниц в КС РФ Григорием Вайпаном при участии членов Совета по правам человека с комментариями Ильи Шаблинского и Наталии Евдокимовой

17 июня 2020 года добавлена версия законопроекта, подготовленного на основе проекта Института и внесённая членами Государственной Думы С. М. Мироновым и Г. П. Хованской.
О новом законопроекте

Ольга Сидорович
директор Института права
и публичной политики
«Непросто было вести дело жертв политических репрессий, а точнее - право их наследников вернуться туда, откуда были высланы их родители, - учитывая, что заявительницы годами «ходили по мукам» и сталкивались с бюрократическим равнодушием и формализмом. Фактически юристам Институт права и публичной политики пришлось в течение двух лет заново пройти с заявительницами все суды, чтобы можно было адресовать Конституционному Суду основную проблему - неготовность ряда региональных чиновников учитывать обязательства государства перед людьми, пострадавшими в период сталинских репрессий. А также привлечь президентскую и московскую комиссии по реабилитации, Совет по правам человека, уполномоченного по правам человека и многих других, чтобы собрать нужную для аргументации в деле информацию, и обеспечить общественную поддержку жалобам.

Но непросто оказалось и добиться исполнения постановления Конституционного Суда, ясно и чётко расставившего по местам, что и как должно быть сделано, чтобы восстановить справедливое отношение к реабилитированным. Проект Минстроя в этом отношении разочаровал своей непродуманностью и явным страхом перед тем, что потребуются бюджетные издержки на исполнение обязательств, которые накладывает постановление КС на правительство. Хотя ему был предоставлен альтернативный законопроект, разработчики Минстроя его не учли.

«Заход» с законопроектом через парламент для нас оказался более эффективным. Мы признательны Галине Петровне Хованской, которая как председатель Комитета Государственной Думы и человек, хорошо разбирающийся во всех нюансах государственной жилищной политики, адекватно оценила разницу между законопроектом Минстроя и предложенным нами, и оказала содействие в его продвижении.

Будем следить за ходом его обсуждения и дальнейшей подготовки к принятию».
В 2019 году многие жертвы советских репрессий продолжают жить в фактической ссылке. Данные им в 1991 году гарантии не выполнены, а пережитое ими остаётся незамеченным в публичной повестке. Три родившиеся в ссылке женщины – жертвы репрессий – обратились в Конституционный Суд с жалобами, которые были рассмотрены на заседании 22 октября. Они напомнили о несправедливости, пережитой ими и их родителями в советский период, и о продолжении этой несправедливости сегодня. Интересы заявительниц представлял руководитель судебной практики Института Григорий Вайпан.

Обратившиеся в КС – Евгения Шашева, Елизавета Михайлова и Алиса Мейсснер – родились в местах, куда были высланы их родители в годы сталинского террора. До ареста их семьи проживали в Москве. Объявленные «врагами народа» и их дети не смогли вернуться в родной город ни после отбытия наказаний, ни после реабилитации, ни после принятия Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий». О своей борьбе за реабилитацию и возвращение домой заявительница Евгения Шашева говорит: «Я боюсь, но я упорная».

Статья 13 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» должна гарантировать репрессированным (в их число входят дети «врагов народа») право на возвращение домой – в те населённые пункты, где они и их семьи проживали до ссылки. Предполагается, что репрессированные могут получить в этих регионах социальное жильё. Заключение Совета по правам человека при Президенте РФ поясняет, что эта гарантия следует из конкретных статей Конституции (о необходимости компенсаций за перенесённые злоупотребления властью статья 52, незаконные действия органов власти – статья 53 и праве на жилище – статья 40). Эта гарантия следует также и из международных стандартов (Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 2005 года № 160/47 упоминает возвращение на прежнее место жительство как одну из форм возмещения понесённого ущерба жертвам серьёзных нарушений прав человека).

Эта гарантия – не исполняется

Согласно закону «О реабилитации жертв политических репрессий», вопросы его исполнения отданы на откуп субъектам РФ – в соответствии с тем, как сами субъекты этот закон интерпретируют. Член Экспертного совета Института, доцент Российского государственного университета правосудия Ольга Кряжкова комментирует ситуацию: «Закон возможно понять и так, что жертва сперва должна самостоятельно возвратиться на прежнее место жительства. Если рассматривать это положение в системе правовых норм (жилищных, миграционных), то это будет означать массу дополнительных условий, что мы и видим на примере Москвы, где право на возвращение в реальности оказалось иллюзорным. Правовое государство, тем более пережившее столь трагический опыт, не может себе позволить так поступать. Так что чёткость в этом плане необходима в первую очередь Закону "О реабилитации жертв политических репрессий"».

Принятый в 2006 году закон города Москвы № 29 «Об обеспечении права жителей города Москвы на жилые помещения» предусматривает выполнение жертвами репрессий общих требований. Выполнить общие требования – прожить 10 лет на территории города в статусе малоимущего и не имея жилья в собственности – означает лишь оказаться в длительной очереди. По подсчётам юристов Института, ожидание может затянуться более чем на 30 лет – всем трём заявительницам к этому моменту будет более ста лет. На заседании КС представитель правительства Москвы Владимир Ланда охарактеризовал существующую процедуру как эффективную.

Количество ожидающих возвращения в Москву из ссылки назвать на заседании представители правительства Москвы не смогли – так как такие люди не выделены в отдельную категорию, их учёта не ведётся. «Мемориал» составил подробный документ о масштабах изъятия жилья и сложностях с возвращением репрессированных из мест ссылки после принятия Федерального Закона «О реабилитации жертв политических репрессий» в 1991 году. Одна из заявительниц, Елизавета Михайлова, пытается доказать своё право на возвращение годами, регулярно собирая документы для инстанций и получая отказы. В опубликованном накануне заседания интервью «Ъ», Михайлова указывает на документы и фотографии, хранящиеся в коробке из-под телевизора: «Это доказательства, что мы существуем».

Во время заседания заявительница Алиса Мейсснер начала рассказ о матери, сосланной по национальному признаку: «Закон тогда был для всех одинаков». Сейчас же Федеральный Закон «О реабилитации жертв политических репрессий» работает по-разному в разных субъектах РФ. На заседании было отмечено, что проблема успешно решается в Санкт-Петербурге – на это указала представитель СПЧ Наталия Евдокимова, выступавшая с заключением Совета. Заключения в поддержку жалоб заявительниц предоставили также уполномоченная по правам человека в городе Москве Татьяна Потяева, правозащитное общество «Мемориал» и Исследовательский центр частного права.

Представители Правительства Москвы в своих выступлениях аргументировали невозможность ввести первоочередной порядок для жертв политических репрессий обязательствами перед многодетными семьями и ветеранами ВОВ. Ольга Кряжкова считает, что эта позиция имеет мало объективных оснований: «Конституционный Суд неоднократно говорил о том, что из принципов юридического равенства и справедливости вытекает необходимость дифференцировать подходы к лицам, находящимся в разном положении. Реабилитированные жертвы политических репрессий, безусловно, нуждаются в особом отношении, потому что цель предоставления им жилья - не льгота, при всём уважении, за заслуги, а компенсация перенесённых страданий, причиной которых стало само государство. Не учитывая это, власти не действуют в конституционном русле».

Григорий Вайпан, представлявший заявительниц, в своём заключительном слове назвал социальную группу, сопоставление с которой он считает более уместным. Это – пострадавшие от аварии на Чернобыльской АЭС. В обоих случаях речь идёт о людях, чьи права были нарушены действиями государства – и именно государство должно нести перед этими людьми ответственность. Схожую позицию высказал представитель Правительства РФ в КС Михаил Барщевский: «Власть государственная сломала жизнь. А сегодня кто-то находит юридические крючки, чтобы сказать: "Нет-нет, мы ни за что не отвечаем, мы здесь ни при чем"».
Made on
Tilda