В период пандемии Артур Айсаев очно принимал пациентов и в ноябре 2020 года заразился коронавирусом. Впоследствии он умер от осложнений болезни. Семья обратилась в суд за признанием его смерти страховым случаем. Он был психиатром и работал в ГБУЗ Астраханской области «Областная клиническая психиатрическая больница», и его семья претендовала на ковидные выплаты, обещанные Президентом родственникам всех погибших медиков.

Как всё происходило?
20 ноября 2020 года Айсаев вёл приём пациентов, а затем отпросился у заведующей отделения из-за плохого самочувствия. Он приехал домой, как и обычно, на собственном автомобиле. Вечером состояние здоровья ухудшилось, и с 21 ноября 2020 года он находился на амбулаторном лечении дома. 29 ноября 2020 года ввиду резкого ухудшения состояния – после многочисленных отказов скорой помощи в госпитализации – его наконец положили в реанимационное отделение ГБУЗ АО «АМОКБ» (далее - Александро-Мариинская больница), где он через несколько часов скончался.

По закону в случае смерти медицинского работника работодатель обязан незамедлительно собрать комиссию с участием представителей Роспотребнадзора и Фонда социального страхования, и в течение трёх дней те должны вынести обоснованное заключение, была ли гибель связана с работой или нет. В декабре 2020 года супруга умершего обратилась к руководству психиатрической больницы, чтобы узнать результаты расследования несчастного случая. Однако больница полгода не предпринимала никаких действий. А по результатам запоздалого расследования – проведённого лишь весной 2021 года – Комиссия «ОКПБ» пришла к абсолютно необоснованным выводам.

Допущенные Комиссией нарушения сроков расследования, волокита, ошибки в документах, отсутствие доказательств, подтверждающих истинность и логичность выводов, указанных в документах, породили серьёзные неустранимые сомнения в том, действительно ли Айсаев не мог инфицироваться новой коронавирусной инфекцией на рабочем месте. Согласно разъяснениям Минздрава, в вопросе страховых выплат все сомнения должны толковаться в пользу медицинского работника. В случае Айсаева расследование не проводилось полгода, а комиссия в апреле 2021-го в итоге признала, что его смерть никак не была связана с врачебной деятельностью. За столь длительное время в разы снижается вероятность достоверного определения того, с кем контактировал умерший в период вероятного заражения, в каком состоянии здоровья находились все его пациенты, не говоря уже о том, что патогенные микроорганизмы не сохраняются на рабочем месте – а именно их наличие или отсутствие должна устанавливать комиссия. Свидетели ухудшения здоровья умершего забудут, были ли симптомы COVID-19 у пациентов, присутствовавших на приёме у заразившегося врача.

Старший юрист Института Виталий Исаков, выступивший представителем вдовы и дочери умершего, отмечает, что заключение, которое в итоге было выдано по факту смерти Айсаева, было основано на домыслах, а не на фактах. При этом в самом его тексте присутствует огромное количество ошибок.

Несмотря на всё это в октябре 2021 года суд первой инстанции отказал семье погибшего в признании его смерти страхом случаем. 12 января 2022 года вышестоящий суд отказал в удовлетворении нашей жалобы, согласившись с доводами суда первой инстанции. В апреле 2022 года подана кассационная жалоба.

Суд кассационной инстанции вынес решение не в пользу семьи врача. Юрист Института Виталий Исаков подробно проанализировал его выводы.

Читать анализ.