Высшая школа экономики в конце лета 2020 года прекратила сотрудничество с некоторыми преподавателями. Среди них – преподаватели Факультета права И.А. Алебастрова и Е.А. Лукьянова, а также старший преподаватель Школы философии Факультета гуманитарных наук Илья Гурьянов.

Илья Гурьянов обратился в суд, посчитав причиной своего увольнения профсоюзную деятельность в НИУ ВШЭ. Институт представляет интересы Гурьянова и борется за восстановление его прав в Конституционном Суде.

Илья Гурьянов был избран по конкурсу Учёным Советом на должность преподавателя в 2019 году, а потом переизбран в 2020-м. Согласно Трудовому кодексу и правилам конкурса, с ним должны были продлить трудовые отношения: в форме нового договора или продлении старого. Но этого не сделали, а также не установили четкий срок трудового договора. По мнению ВШЭ, избранный на должность Илья Гурьянов работает в рамках срока предыдущего соглашения.

После переизбрания Илью Гурьянова перевели на должность старшего преподавателя приказом ректора, и снова без составления нового трудового договора. Приказ опирался на дополнительное соглашение, которое было подписано только НИУ ВШЭ и не было подписано преподавателем. Ознакомиться с таким «допником» Илья Гурьянов сумел только после получения приказа об увольнении – в сентябре.

После истечения срока трудового договора Гурьянов продолжал преподавать, чтобы не прервать образовательный процесс. Согласно гарантиям Трудового кодекса, если возражения работодателя отсутствуют, а работник продолжает выполнять свои функции, то трудовой договор считается заключенным на неопределенное время. Однако договор с преподавателем не был продлён, а новый не был заключён – НИУ ВШЭ просто прекратила трудовые отношения.

В жалобе мы поднимали две крупные проблемы.

Первая проблема – «умолчание законодателя» и конфликт норм Трудового кодекса. Законодатель объективно не может предусмотреть все случаи трудовых отношений, которые можно урегулировать. Отношения между образовательной организацией и преподавателем – это специальное регулирование, т.н. lex specialis Трудового кодекса. Статья 332 не предусматривает и не может предусмотреть каких-либо отдельных гарантий стабильности трудовых отношений. Это значит, что к преподавателям должны применяться общие гарантии Трудового кодекса, например, статья 58 устанавливает гарантии заключения бессрочного трудового договора. Однако вузы используют эту «лазейку» как право не исполнять lex generalis, то есть для того, чтобы отказывать преподавателям в длительных трудовых отношениях. Иными словами, вуз устанавливает для преподавателя значительно меньший объем гарантий, чем для других работников.

Это приводит к тому, что: (1) трудовой договор подменяется односторонним решением вуза, то есть приказом: никакие переговоры или процедуры согласования интересов сторон трудовых отношений не проводятся; (2) вуз может по итогам конкурса и в одностороннем (приказном) порядке определять условия трудовых отношений и произвольно устанавливать сроки, а также произвольно их прекращать, то есть если преподаватель прошёл конкурс, если его профессиональные качества подтвердились, то у него будут обоснованные ожидания в стабильной занятости. На деле это не выполняется – всё в усмотрении администрации.

Вторая проблема – вседозволенность вузовской администрации. Поскольку общие гарантии к преподавательскому составу не применяются, вуз обладает максимально широким усмотрением в отношении преподавателя и его работы. Пределов такого усмотрения вузовской администрации нет. Это значит, что администрация, как сильная сторона трудовых отношений, может ставить преподавателя в уязвимое положение: затягивать заключение трудового договора или вовсе не исполнять итоги конкурса. При том мотивы могут быть совершенно различные, например, научные взгляды преподавателя или его профсоюзная деятельность. Суды признают такие аргументы как юридически незначимые, то есть. игнорируют. В результате преподавателя лишается гарантий судебной защиты.

В апреле Конституционный Суд вынес решение. С одной стороны, он отказал Гурьянову и практически не рассматривал те аргументы, которые поднимались его в жалобе, например, о нарушении академических свобод и произволе администрации.

Но с другой стороны, Конституционный Суд не просто отказал, а прямо указал, чем мотивирован такой отказ: сохраняющим силу постановлением КС, вынесенным чуть раньше, в котором он рассматривал аналогичную проблему. В этом решении, пусть и касаясь другой стороны этой же проблемы, Суд признал ряд положений статьи 332 Трудового кодекса не соответствующими Конституции. Именно эта формулировка решения позволяет Гурьянову, а также другим преподавателям, начать пересмотр своих дел, принуждая вузы к исполнению решения Конституционного Суда.

Алебастрова Ирина Анатольева – преподаватель конституционного права факультета права НИУ ВШЭ. Ещё в 2016 году она заключила с НИУ ВШЭ срочный трудовой договор на должность доцента кафедры конституционного и административного права факультета права. Срок трудового договора несколько раз продлевался. Последнее изменение устанавливало дату – 31 марта 2020 года.

В феврале 2020 года по результатам конкурса заявительница была избрана на должность профессора департамента дисциплин публичного права факультета права ВШЭ. При этом в опубликованном решении Учёного совета конкретный срок занятия должности И.А. Алебастровой не содержался.

1 апреля 2020 года в трудовую книжку без ведома заявительницы внесли запись о её переводе на должность профессора департамента дисциплин публичного права факультета права ВШЭ. Информация о сроке замещения этой должности также отсутствовала, а дополнительное соглашение или новый трудовой договор не заключался, несмотря на успешное прохождение конкурса. Соответственно, и переговоры о новых условиях работы не велись.

Уже 14 апреля работодатель по электронной почте направил И.А. Алебастровой приказ о её переводе на должность профессора. Срок трудовых отношений в этом приказе устанавливался до 31 августа 2020 года. То есть срок был установлен исключительно университетом и без согласования с преподавателем, который даже после формального истечения срока трудового договора 31 марта продолжала работать. Трудовой кодекс для таких случаев устанавливает: если после истечения срока трудового договора преподаватель продолжает работать и работодатель не возражает, то в таких случаях необходимо заключить бессрочный трудовой договор.

Тем не менее, бессрочный трудовой договор не был заключен, и И.А. Алебастрова была уволена из НИУ ВШЭ летом 2020 года. Ситуация практически аналогичная делу И.Г. Гурьянова: преподаватель продолжает преподавать после истечения срока трудового договора, Учёный совет не устанавливает срок после избрания на преподавательскую должность, в итоге срок произвольно устанавливается администрацией университета. Правоприменение предсказуемо не поддержало заявителя.

Дефект этих норм в следующем:

во-первых, они толкуются образовательными организациями и судами как позволяющие работодателю считать срочный трудовой договор прекращённым, несмотря на то, что преподаватель с ведома университета продолжает работать и после окончания срока трудового договора;

во-вторых, презюмируют в качестве согласия любые действия преподавателя, в том числе его участие в конкурсе на преподавательскую должность, как заведомое согласие со всеми условиями трудового договора, а также как право университетской администрации по своему усмотрению определять сроки и условия трудовых отношений. В итоге правоприменитель считает, что решения учёного совета о прохождении работником конкурса и приказа работодателя, изданного на его основе, является достаточным: в таком случае основой трудовых отношений становится не договор, а приказ работодателя.

В результате университетская администрация может произвольно определять срок действия срочного трудового договора или вовсе уволить преподавателя, тем самым, игнорируя итоги прохождения конкурса. Соответственно нарушается принцип юридического равенства, баланса сторон трудового договора, правомерных ожиданий преподавателя. Тесная связь трудовых прав педагогического работника с вопросами академической свободы позволяют говорить также о нарушении университетской администрацией гарантий свободы научного творчества и свободы преподавания (статья 44, часть 1, Конституции).

Конституционный Суд в целом поддержал наши аргументы, признав часть 9 статьи 332 Трудового кодекса не соответствующей Конституции, а также указал на применимость к И.А. Алебастровой компенсаторных механизмов. Несмотря на то, что к моменту рассмотрения этого дела в Конституционном Суде, норма Трудового кодекса утратила свою силу, Суд всё равно рассмотрел поднимаемые проблемы.

Кроме вышеописанных дефектов статьи 332 (части 9) Трудового кодекса, Конституционный Суд сделал важное уточнение, которое напрямую касается дела И.А. Алебастровой и других уволенных преподавателей.

Дело в том, что ранее Конституционный Суд высказывался о похожей проблеме – дело Подакова (постановление от 15 июля 2022 года №32-П). В данном постановлении КС указал на необходимость установления минимальных сроков для продления трудовых договоров – не менее трёх лет, а также на обязательность исполнения итогов конкурсоного отбора преподавателей.

Постановление от 15 июля 2022 года №32-П было принято, когда дело других преподавателей ВШЭ ещё рассматривалось в судах общей юрисдикции, а законодательные изменения в статью 332 Трудового кодекса на этом основании ещё не были внесены. Соответственно, в промежутке между решением Суда и изменениями статьи 332 Трудового кодекса, права преподавателей продолжали нарушаться. В постановлении по делу И.А. Алебастровой Конституционный Суд уточнил: если перевод преподавателя после избрания по конкурсу состоялся до вступления в силу постановления от 15 июля 2022 года № 32-П, но до вступления в силу поправок в Трудовой кодекс, то к таким отношениям следует применять именно постановление по делу Подакова, то есть о минимальных сроках продления трудовых договоров.